Кирилл, 46 - 18 января 2012 09:35

Мне было двадцать. Я хотел идти,
То исчезал асфальт, то приближался.
И возле дома, около пяти,
Я с водкой в теле быстро распрощался.
Мне стало легче. Багровел рассвет
И воробьи чирикали стоваттно.
Вошёл в квартиру. «Нету сигарет,»-
— успел подумать. В метре от кровати
Морской звездой упал я на ковёр.
И завертелась память каруселью:
Такси, цветы, веселый разговор,
И ты дрожишь на маминой постели,
Сумбурный секс, вот курим в простынях,
Опять такси, толпа друзей на даче
И мы с тобой целуемся в дверях,
Музон орёт, шашлых ещё горячий.
Потом не помню… Крики, смех… все спят.
Мне одиноко, холодно, тоскливо.
И я бреду, бросая на асфальт,
Как будто сею, косточки от сливы.
Попутка в город. Заспанный ларёк.
Пью водку морщась, прямо у окошка…
Тут вижу пару волосатых ног:
«Налить рассола крепкого немножко?»
«Прости отец, что я не позвонил…
Сегодня сдали наконец экзамен.
Мне так хреново, спать хочу, нет сил.»
Отец взглянув уставшими глазами,
Ни к месту пафос начал изрекать:
«Запомни, сын, твой возраст — самый лучший!»
«Всё, батя, сплю… До скорого, пока.»
И захрапел во всю, на всякий случай…

С годами, что-то начал я сдавать,
Хуй не стоит, воняет из-под мышек,
Под вечер начал плохо засыпать,
Не ем мучного: булок и коврижек.
Замучил застарелый простатит,
Понос, пердёжь, икота и зевота,
Плюс ко всему, ебёт радикулит,
И подрочить в сортире не охота.
Не пью вино, ликёры и шартрез,
И с трезвой рожей мыкаюсь по свету,
А тут ещё открылся энурез...
Ну, на хуя, такая жизнь поэту?

• 
• 
•