Кирилл, 46 - 28 декабря 2011 18:24

На улице шла какая-то свара.
Все так же извивался на четвереньках гаишник, только теперь в его жопу примерно на полметра была вбита арматура.
Тип в маске толкал какого-то другого, в шапке-«гондоне».
- Говорю тебе, не лезет арматура, блять, в крышку колодца…
- И чо теперь с ним делать?
- Да я хуй знает. Вы ему в жопу кол вбивали, вы и забирайте.
- Да чо с ним делать?
- Как транспарант, блядь, нести. Над дружным строем, нахуй.
- Гыгыгы, прикол. Только из него говно сыплется.
- А ты как хотел?
Дима протискивался прочь, прочь. Подальше от этих воплей, крови, говна, кошмара.
Любимая девушка могла психануть и не дождаться.
«Да и похуй!» — вдруг понял Дима.
А еще он вдруг понял, что никогда Яну и не любил. Она даже не была ему хоть сколько-нибудь нужна. Ну, поебаться. Как с восковой скульптурой.
А на самом-то деле Яна просто отравляла ему жизнь. Понтами. Базарами. Скукой своей вечной.
Ощущение перманентного раздражения, сопровождавшееся эпизодическими поглаживаниями по яйцам, Дима принимал за любовь.
Зря.
Сейчас ему казалось, что с глаз сошла пелена. И почему-то не оставляло ощущение, что в книжном магазине он не просто расстался с перебродившим говном, но высрал из себя то, что называл любовью.
8.
На Лубянке толпа штурмовала знаменитое здание. Людские волны бились о ворота и парадный вход.
Крепость надменно отмалчивалась. Как слон, которого атаковало, ну подумаешь, сто тысяч москитов.
- Бля, — Открывшаяся картина Диме не нравилась.
Не нравились перевернутые автобусы. Не нравилось мясо, которым закидывали парадный вход. На некоторых кусках этого мяса виднелись волосы.
По самой широкой дуге, обежав всю площадь слева направо, протиснувшись мимо горящей станции метро, Дима пробрался к «Детскому миру». То ли Диме везло, то ли он научился лавировать в толпе. Научился избегать людских потоков, научился предугадывать их направление и уходить с этого пути.
…
Значительная часть толпы не интересовалась штурмом здания, зато в охотку шла на приступ более легкодоступных и привлекательных объектов.
Крепостями, которые озорным нахрапом брала толпа, являлись магазины, бутики, торговые галереи. Разбрызгивались сверкающими конфетти витрины. В проходы и окна врывались шустрые типы уголовной внешности и решительные тетки.
«Детский мир» уже трясся, как картонный домик в который загнали нервного хомячка.
Толпа была веселой. Неслись над людским потоком шутки.
На какое-то мгновение общей эйфорией заразился и Дима.
«А и действительно, — думал он. – Я-то чем хуже. Ведь все идут. Ну, и я. Вдруг что нужное? Вдруг ноутбук?!»
И вот всем существом уже завладело то, что при Пушкине, жившем когда-то где-то неподалеку,

• 
• 
•