Кирилл, 46 - 3 августа 2011 14:54

Адский шухер в пизде вверг Ниннель в экстатическое состояние. Закатив глаза и слабо подёргиваясь всем телом, она распростёрлась на полке в полубессознательном состоянии. И в это время дверь предбанника противно скрипнула: «Скриииииииип».

- Ебале мы и Москву! — в баню, качаясь и матерясь, ввалился пьяный инженер Пётр Петрович Гарин. С утра налакавшись сливянки, он горел желанием испытать на ком-нибудь свой гиперболоид. Для конспирации гиперболоид он смастерил в виде балалайки и всегда таскал его подмышкой. А что? Идет человек с балалайкой. Никаких подозрений. Гениально.

Всеразрушающее оружие Петр Петрович лишний раз в ход не пускал. Берёг. Из реальных замесов можно припомнить лишь сожжённый по суровой накурке соседний городишко и наглухо высушенную речку-вонючку. Эти невинные шалости не доставили знаменитому авантюристу ни малейшего удовлетворения.

- Это не масштаб! – сокрушался он. – В таких ебенях нет масштаба. Разгуляться негде. А я гений. Гееениииий!!! Завтра же поеду Москву сожгу. Ибо нехуй. Попарюсь на дорожку и сожгу.

Тут его взгляд наткнулся на лобок комсомолки. Инженер пришёл в неописуемый восторг.

- Вот что жигануть надо! Это же Сатана, блять, в комсомольском обличии! Очевидное-невероятное! Сильна девка!

Пётр Петрович снял с плеча балалайку, произвёл настройку луча на максимальную мощность и, прицелившись, направил доселе неведомую миру энергию на лобок нежившейся Гусечкиной.

Воюющие так увлеклись сражением, что не заметили страшную угрозу. Только юная мандавошка, спрятавшаяся под навесом клитора, и молодой глист увидели ужасный луч с неба, выжигающий всё на своём пути. Спасаясь от адского пламени, они прыгнули в пропасть вагины. Там, в темноте и сырости, они прижались друг к другу дрожащими от страха телами, забыв о вражде их племён. Кошмар Апокалипсиса сблизил этих двоих. Мандавошка плакала и икала.

- Не бойся, я защищу тебя, — прошептал мужественный глист, — Как тебя зовут?

- Ева, — всхлипнула она, прижавшись к нему всем телом.

- А меня Адам. Хочешь яблоко, Ева? — он извлёк из мускулистых, как у Виндизеля, складок своего тела полупереваренный кусочек яблока, обтёр его от говна и предложил ей.

- Ах, ты прямо Змей-искуситель! — кокетливо мурлыкнула Ева, заглатывая яблоко. Разумеется, результатом поедания библейского фрукта стала неукротимая страсть, приведшая к греху — разнузданной половой ебле. Пока единственные выжившие предавались пороку в катакомбах влагалища, огонь снаружи выжег всё. Растительность и живность мгновенно превратилась в пепел. Гавно вместе с глистами даже не кипело, а просто испарялось. Кожа Нинель начала пузыриться и лопаться. Гусечкина взвыла как французская комсомолка Жанна Д''''''''Арк.

- Бляяяяяяяя!!! Да что же это за ёбаный в рот!!!

Это был не крик отчаяния. Нет. Это был гимн окончанию эпохи Пёздных войн.

- Осилил, суко! — обрадовался Гарин.

Из парилки выскочила дымящаяся комсомолка. Изменившимся лицом, она бежала к пруду.

Произошедшее поставило на грань выживания всё человечество. В ходе операции по эпиляции лобка Нинель, инженер Гарин допустил серьёзный просчёт в настройках гиперболоида. Матка комсомолки под действием луча мутировала, и засосала Адама и Еву во время их любовных игрищ. Немыслимым образом яйцеклетка оплодотворилась и начала разрастаться.

• 
• 
•